Свен Бринкман

Вообще многое говорит о том, что самые большие проблемы общества связаны не с низкой, а с завышенной самооценкой, которая часто встречается у людей с психопатическими чертами характера и аморальным поведением5

реальность сложна, поэтому единственного правильного ответа не будет никогда

«религией "Я"»59. Эта религия взяла на себя многие функции христианства: вместо священника теперь психотерапевт или коуч, вместо исповеди — терапия, коучинг и другие техники саморазвития; люди жаждут не милости Божьей и спасения, а самореализации, развития компетенций и непрерывного образования. И наконец, самое важное: вместо Бога в центре мироздания теперь находится «Я».

Смысл жизнь — получить как можно больше впечатлений, при этом нет никаких внешних стандартов, на которые можно опереться. Поэтому «прогрессиру­ющий распад моральных ценностей в течение шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых, потом и девяностых годов — процесс закономерный и неотвратимый»74.

рекомендую «О хорошей жизни и хорошей смерти» — собрание

Размышления о прошлом считаются признаком регресса, а будущее представляется лишь как ряд разрозненных моментов, а не как четкий и последовательный жизненный путь.

Где общество показывает себя во всей красе, так это в рекламе, этой поэзии капитализма. Тут проявляются бессознательные, символические структуры общества. Несколько лет назад я наткнулся в интернете на рекламу сети отелей InterContinental, в которой говорилось: «Нельзя выбрать что-то одно, не попробовав всё». Этот текст сопровождался фотографией тропического острова и вопросом: «А вы живете интерконтинентально?» Согласно этой рекламе, нельзя выбрать любимое место и привязаться к нему, не побывав везде.

Почему мы забыли, что истина снаружи, а не внутри? Один из возможных ответов предлагает немецкий социолог и философ Аксель Хоннет. Согласно ему, идея о том, что «все ответы внутри нас» и что главное в жизни — это самореализация, действительно имела освобождающую силу во времена молодежных протестов шестидесятых18. Тогда и впрямь было много причин протестовать против жестких социальных норм, которые ограничивали возможности развития личности. Но если раньше речь шла о вполне оправданном бунте против «системы» (патриархата, капитализма и так далее), в результате чего мы и обратили внимание внутрь, то сегодня, считает Хоннет, эта идея и есть та опора, на которой держится система. То есть постмодернистское общество потребления, которое я в этой книге называю культурой ускорения, взращивает гибких и непостоянных людей, которые только и делают, что без конца развиваются и меняются. Стоять на месте в обществе развития и потребления — настоящий нонконформизм. Философия бесконечного саморазвития, таким образом, помогает рынку удовлетворить потребность в услужливой и гибкой рабочей силе. По этой же причине всевозможные теории управления и организации в последние полвека сосредоточились на «человеке в целом», «развитии персонала» и «самореализации на работе»

на десятом месте в списке Левина стоит «деполитизация человеческих страданий». Это означает, что всевозможные человеческие проблемы списываются скорее на недостатки людей (низкую мотивацию, пессимизм и так далее), чем на внешние обстоятельства.

Философ Андерс Фог Йенсен назвал наше время «общество проектов», где всевозможные занятия и практики воспринимаются как проекты — часто кратковременные, непостоянные и взаимозаменяемые39. Он пишет о том, что люди в «обществе проектов» часто перегружают себя договоренностями и задачами в попытке функционировать «под завязку» (совсем как авиалинии). И когда наши обязательства становятся просто «проектами», то их можно отменить, если на радаре появится что-то поинтереснее. Но еще мы должны соглашаться на проекты. Умение с энтузиазмом восклицать «да!» стало ключевой компетенцией в культуре ускорения, и это отражается в объявлениях о поиске сотрудников. Способность «принимать новые вызовы» — это однозначно хорошо, а вежливый отказ интерпретируется как недостаток смелости и неготовность к переменам.