Тропами горного Черноморья

Если б мне когда-то сказали, Как доступны быть могут дали, Что ступнями, сердцем измерил, Я б, наверное, не поверил...

Лекции о ледниковых формах поверхности были особенно радующим откровением. Все виденное и непонятное на ледниках Псеашхо получало определения. Еще так недавно мне казалась необъяснимым дивом красота высокогорных цирков Ачишхо и Аибги - правильность их чашевидных форм, многоярусное и смежное расположение целых рядов кресловин. А из объяснений профессора Щукина вытекало, что эти чаши - закономернейший результат воздействия оледенений.

Любой ледник, залегший в выемке на склоне горы, неумолимо стремится превратить ее именно в цирк. Но он не выпахивает и не выкапывает ее - ведь это не экскаватор. Ледник огладил, отшлифовал лишь дно впадины. А кто же объел, обтесал отвесные стены цирка?

Виновник известен. Это... климат. Да, приледниковый климат с его температурами, то и дело переходящими через ноль градусов. Раз такие переходы часты - значит, и в трещинах, пронизывающих скалы, столь же часто то замерзает, то оттаивает вода. Она размораживает, раздвигает трещины, и, таким образом, к обычному выветриванию склонов присоединяется еще и морозное выветривание.

Сколько еще неизвестного! Сколько всего предстоит выяснить, исследовать!..

Светило тонет неправдоподобно быстро. Вот оно превратилось в пылающий абажур, а потом - в скромную тюбетейку, в малый ломтик-скобочку...

- Смотрите зорче, не мелькнет ли зеленый луч!

Последняя долька солнца скрывается, поглощенная морем. Зеленый луч не мелькнул, не удостоились. Исчезает солнечная полоса с моря. Поминутно меркнут и меняются краски на вершинах более высоких гор. Вот-вот скроются последние зайчики розовых бликов со снегов Псеашхо.

Но мне приходила на память и другая формула, принадлежащая знаменитому полярнику Амундсену, касавшаяся, правда, белых медведей:

"Я хорошо знаю, что полярный медведь человека не трогает, но я никогда не бываю уверен, знает ли это медведь".

оставалось лишь залпом глотать эту красоту

Остановиться бы, застыть, любуясь могуществом гор. Насколько

Но ведь есть еще горы, те самые зеленые, плюшевые, зовущие к себе, вглубь, ввысь!

еду в горы, как в начинающуюся жизнь, и чувствую себя настолько переполненным радостью,

то я хотел делать? Как, куда, с кем идти? Эти вопросы передо мною даже не вставали. Казалось, неважно как, все равно с кем, а куда? - так разве нужно об этом думать? Ведь здесь, на Кавказе, интересен каждый уголок, каждая тропка, каждая речка...