Карта времени

Настоящее — это иллюзия, хотя и очень стойкая.
Альберт Эйнштейн

Эндрю подумал, что Мюррей организовал эту выставку в насмешку над человеческим ничтожеством, над полным бессилием рода людского перед лицом всемогущего времени. Все, что мы смогли, — это попытаться отобрать у времени его метафизическую сущность, засунуть его в пошлое и нелепое устройство, чтобы следить, не опаздываем ли мы на встречу

Эндрю с возрастающим удивлением размышлял о том, что неслучившиеся события не отпадают от жизни, словно стружки, которые плотник выметет за порог, а прорастают побегами новых миров, каждый из которых настоящий

Если через несколько десятилетий для человека станет привычно перемещаться во времени, менять будущее наверняка запретят.

Вы когда-нибудь задумывались над тем, что заставляет людей быть ответственными? Я скажу: необходимость выбора

главное оружие художника — его интуиция, и когда критики начинают подвергать сомнению чутье автора, будь тот талантлив или нет, он превращается в робкое, забитое создание, которое со страхом взирает на чистый лист бумаги и подбирает каждое слово с излишней осторожностью, не позволяющей его возможностям проявиться в полную силу.

За каждым открытием стоят человеческая воля, решимость сделать жизнь лучше, создать нечто, что переживет века и станет привычной вещью для будущих поколений.

Изнутри королева Виктория и последний лондонский нищий были похожи как две капли воды и являли собой сложное соединение органов, костей и тканей, оживленное дыханием Творца

Нечто подобное Эндрю испытал в детстве, когда увидел, как подхваченный ветром осенний лист в стремительном танце опустился на поверхность лужи и еще долго крутился там, словно юла, пока колесо проезжавшего экипажа не прервало его пляски. Тогда мальчик подумал, что этот удивительный спектакль был разыгран для него одного. С тех пор в нем жила уверенность, что моря, вулканы и прочие дивные вещи существуют для небольшой кучки избранных, способных понять тайный язык природы, разглядеть за пеленой обмана истинную реальность, словно шедевр на закрашенном холсте.

только отказавшись от будущего, можно было зачеркнуть прошлое.