Пока не пропоет петух

Для того, чтобы действительно быть одному, нужен пустяк: воздержание.

Элена не проснулась, потому что не спала.

Печальная деревня, — чуть позже пробурчал он, — тут, чтобы было весело, нужно основательно надраться…

Они не понимали его привычки, считали ее детской: ведь они плавали и знали нрав волн лучше него, потому что играли с ними с детства, но для них море ничего не значило, а если и значило, то только приятную прохладу.

Теперь ему не на что было надеяться, но нужно отводить любую боль, принимая ее и переваривая в уединении.

Кончи и других, образ моря и невидимых стен навсегда врежутся в его сердце, и он будет ими наслаждаться в тишине. Но, к сожалению, Элена не была образом, Элена была телом — живым, привычным, неистребимым, как и его собственное.

Судьбы нет, есть только ограничения. Самая плохая судьба — терпеть их. А нужно было бы от них отказаться.

Мы с ней почти не говорили, это-то и придавало мне смелости. Не нужно было ни говорить, ни что-либо обещать. «Какая разница, — спрашивал я, — между борьбой и объятиями?».

жизнь для нас была гостиной, прихожей

Самая страшная судьба становится удовольствием, достаточно, чтобы мы выбрали ее сами.