Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

Проводить час за часом в бессмысленной болтовне с незнакомыми людьми для меня худшая пытка.

Меланхолия, мистер Блэк, вот сущее мучение. Иногда мне кажется, что весь Лондон превратился в холодную гороховую кашу. Лица и руки у людей цвета холодной гороховой каши, и они бредут по улицам, продираясь сквозь гороховую кашу. Боже, как мне бывает тяжело! Даже солнце тогда кажется серым и вязким, словно гороховая каша, и ничто не может меня согреть.

это одна из дорог, созданных английским колдуном. Если кто-то ступит на нее, то через час-два попадет прямиком в преисподнюю, а может, в Англию

Не понравившись друг другу с первого взгляда, они плавно перешли к разногласиям на политические темы.

Дома, как и люди, если предоставить их самим себе, быстро приобретают странности.

Те, кто считал неприличным подглядывать самим, отправили на улицу горничных и лакеев

— Может ли волшебник убить человека с помощью магии? — спросил лорд Веллингтон у Стренджа.
Стрендж нахмурился. Судя по всему, вопрос ему не понравился.
— Полагаю, волшебник может, — допустил он, — но джентльмен не станет.

Генерал Ребек прекрасно владел английским, он поймал одну пичугу и попытался научить ее новой песенке, рассчитывая, что та вернется к Джонатану Стренджу и споет ему:
Я бы магов с колдунами
Из Брюсселя гнал пинками
В Гент, Остенде, Ипр, Намюр —
Обнаглели чересчур.

Мистер Норрелл (который слышал, что есть такая вещь, как юмор, иначе о нем не писали бы в книгах, но лично юмору не представленный и руку ему не пожимавший) задумался и ответил наконец, что нет, так далеко его притязания не заходят.

Как было замечено (дамой бесконечно более умной, нежели автор этих строк), мир благорасположен к тем, кто женится или умирает в юные лета.