Я рассказал Марии все, что узнал.
Как бы трудно ей ни было принять такой исход, она тут уже ничего не сможет поделать.
Юри-сан выбрала меня целью [Убийства]. Мария знает, что предотвратить ничего уже нельзя.
Поэтому мы просто сидели на кровати, держась за руки. Словно стремясь впечатать в сознание форму наших рук, мы переплетались пальцами, вновь и вновь сжимали и разжимали руки, ощущали друг друга.
Ощущали друг друга в последний раз.
– Кадзуки.
Мария обратилась ко мне.
– По правде говоря, есть кое-что, чего я специально не стала тебе говорить.
– …Э?
– Сейчас у меня нет «Ущербного блаженства».
Совершенно не понимая, что она имеет в виду, я лишь молча смотрел на нее.
– Думаю, я потеряла свою силу лишь на время, но точно сказать не могу. Я никогда раньше не натыкалась на подобную «шкатулку»; возможно, это одна из особенностей «Игры бездельников».
…Но ведь это же важно?
– Почему ты мне не сказала?
Мария чуть опустила голову и сказала, продолжая сжимать мои пальцы своими:
– Я не человек, я «шкатулка». Я всего лишь нечто, существующее ради других. Я всегда тебе так говорила. Мария Отонаси… нет, Ая Отонаси обязана быть этим нечто. И поддерживает меня, позволяет мне быть такой – как раз «Ущербное блаженство». Однако сейчас я не могу им пользоваться. Так что же я?
– Мария – это Мария!
– …И вот где мы в итоге оказались, ха.
Мария сжала мою руку почти до боли.
– Неужели я даже одного Кадзуки не могу защитить?..
– …Мария.
– Ха! [Двойник]? Хотела бы я в таком случае иметь возможность умереть вместо тебя.