Август, 1956 год. Кризис в Северной Корее

Следует отметить, что сам В. В. Ковыженко полагал, что план низвержения Ким Ир Сена изначально являлся китайской провокацией. Он считал, что Мао Цзэдун затратил немалые усилия для подрыва советского влияния в Корее. В том случае, если попытка сместить Ким Ир Сена окончится неудачей, Мао всегда мог представить ее как очередной пример советского вмешательства во внутренние дела братских стран, как убедительное доказательство «советского гегемонизма». Если бы замена Ким Ир Сена прошла удачно, то Мао снова оказывался в выигрыше, поскольку наиболее вероятным преемником был бы член яньаньской (то есть прокитайской) фракции (Ibid).

Сам по себе термин «чучхе» не был изобретением Ким Ир Сена, он существовал задолго до знаменитой речи («чучхе» означает «субъект»). В работах корейских националистов «чучхе» или близкое к нему «чучхесон» обычно связывалось с корейским своеобразием или уникальностью, и лучшим переводом этого термина на русский язык, пожалуй, является «самобытность». Однако Ким Ир Сен придал этому слову новое значение. Он использовал этот термин для описания определенной идеологии или, скорее, новой политической линии, поскольку сама идеология так никогда и не была определена до конца.

Излишне говорить, что пропаганда КНДР никогда не признавала, что Корейскую войну начал Север. В соответствии с официальной точкой зрения Пхеньяна части «марионеточной южнокорейской армии» коварно вторглись на Север, но доблестная Корейская Народная Армия немедленно отбросила агрессоров и стремительно перешла в успешное контрнаступление, которое позволило ей всего несколько часов спустя пересечь границу. Этой линии КНДР придерживается и сегодня, несмотря на публикацию большого количества советских и китайских документов, которые в деталях показывают, как готовилась Корейская война.

Наоборот, кризис 1956 г., завершившийся полной победой Ким Ир Сена, в конечном итоге способствовал значительному усилению его личной власти. В 1956 г. Ким Ир Сен сделал второй и решающий шаг на пути к абсолютной власти (первый шаг в этом направлении относится к 1945–1946 гг., когда благодаря решительной советской поддержке именно Ким Ир Сен стал главой формирующейся северокорейской администрации).

В середине 1950-х гг. уровень жизни в обеих Кореях был примерно одинаковым. Известно, что по макроэкономическим показателям тогда лидировал Север.

В соответствии с новой мифологией, Ким Ир Сен должен был предстать главным освободителем страны, и упоминания о роли иностранцев в изгнании колонизаторов были нежелательны.

Приехав в Москву на учебу, Хо Ун-бэ попал под влияние той идейной и культурной атмосферы, которая тогда существовала во ВГИКе (любопытно, кстати, что на формирование его антисталинских взглядов большое влияние оказал сосед по общежитию, польский студент Ежи Гоффман, будущий знаменитый режиссер, автор «Потопа»)[410]. Очень быстро Хо Ун-бэ стал неформальным лидером той группы студентов ВГИКа, которые впоследствии отказались вернуться в КНДР.

качестве наказания их отправили в деревню, где они должны были вести жизнь простых крестьян и активно заниматься физическим трудом. В таком наказании опять-таки видны следы влияния маоистского подхода — как уже говорилось, Великий Кормчий тоже любил подвергать опальных чиновников целительному воздействию тяжелого физического труда.

К тому же в Северной Корее тогда использовалась система двух урн — отдельно для бюллетеней «за» и «против» официальных кандидатов: если избиратель был настолько храбр (или наивен), чтобы решиться голосовать против правительственного кандидата, и направлялся к предназначенной для этого урне под бдительным взором местных кадров, то он сразу попадал в черный список. Результат был предсказуемым — 99,92 % (начиная с последующих выборов 1962 г.

Советского Союза и его возможность контролировать мировое коммунистическое движение серьезно пострадали в результате действия целого ряда факторов: назревающего разрыва с Китаем, подавления венгерского восстания, серьезных противоречий внутри советского руководства, и прежде всего в результате тех многочисленных социальных, политических и культурных последствий, к которым привела борьба с «культом личности». Много десятилетий спустя наблюдательный историк отметил, что коммунистический мир бесповоротно изменился после 1956 г., когда «…[коммунистическое] движение лишилось своей внутренней основы»[