Теджу Коул

и наши глаза были полны темных комнат.

пытался поведать ему о территории уединения, вдоль и поперек исхоженной моим сознанием

Жить — наша обязанность перед самими собой.

Охранник делал из своего раздражения целый спектакль

Насилие, словно раковая опухоль, проникло во все политические идеи, подчинило их себе, и для многих людей важна лишь готовность действовать — делать все без разбора. Действие влечет за собой другое действие, над которым не властны какие бы то ни было принципы, и если ты хочешь выделиться, завоевать внимание молодежи и поставить ее на службу твоей идее, то просто обязан кипеть яростью.

Я плыл в темноте, сам для себя — аноним, застигнутый врасплох ощущением, что мир существует, но я перестал быть его частью.

процесс скорби не довели до полного завершения, и в результате город заволокла пелена нервозности

Там росли мыльнянка и печеночница, обязанные своими именами древней мудрости траволечения — симпатического лечения растениями, квазимистического искусства, находившего связь между целебными свойствами растений и их внешним видом. Тогда считали, что печеночница помогает от болезней печени, так как форма ее листьев напоминает доли печени; согласно тому же принципу, легочная трава, она же медуница, помогает от одышки, так как ее листья имеют форму легких; а мыльнянку ценили используя в дерматологии. Вот к чему привели наших средневековых предков поиски смысла — к убежденной вере в то, что Господь, творец всего сущего, разбросал по миру подсказки о полезных свойствах своих творений, сокрыв в самих этих вещах намеки, которые уловит хоть сколько-нибудь наблюдательный человек. Траволечение — лишь самая примитивная разновидность подобной учености; дальнейшее развитие та же идея получила в поисках Знаков, предпринятых Парацельсом, немецким гуманистом XVI века

века.Парацельс полагал, что свет природы интуитивно ведет к прозрению, но жизненный опыт всё же обостряет проницательность. Если правильно истолковать свет природы, он расскажет нам через форму вещи, какова ее внутренняя реальность; итак, внешность человека в некотором роде правдиво отражает его подлинный характер. Собственно, внутренняя реальность столь глубока, что просто не может не выразиться во внешней форме, полагал Парацельс. И наоборот, в творчестве художников, если произведение не обращается к вопросу внутренней жизни, его внешние Знаки будут пустышками. В итоге Парацельс разработал теорию из четырех частей, объясняющую, как свет природы проявляется в конкретном человеке: в облике рук и ног, в форме головы и чертах лица, в общем телосложении и фигуре и, наконец, в осанке — в том, как человек держится.

С этой теорией Знаков мы знакомы по ее выродившимся разновидностям — френологии, евгенике и расизму.