Владимир Завгородний

La petite mort[21], как говорят французы.

Я потерян внутри.

Сейчас я ближе ко сну, чем когда-либо за последнюю неделю.

Я потерян внутри.

Сейчас я ближе ко сну, чем когда-либо за последнюю неделю.

Её взгляд встречается с моим.

Обманщица.

Обманщица.

Обманщица.

Я не спал три недели. Три недели без сна — и всё превращается во внетелесный опыт, как при клинической смерти.

Может быть, ненависть Бога лучше его безразличия.

Пока мы не завладеем вниманием Бога, у нас нет надежды ни на проклятие, ни на искупление.

У тебя есть класс сильных мужчин и женщин, и они хотят отдать свои жизни за что-то. Реклама заставляет этих людей гоняться за машинами и одеждой. Поколения работают на работах, которые ненавидят, чтобы покупать вещи, которые им не нужны.

В нашем поколении нет великой войны, или великой депрессии, но — да, у нас есть великая духовная война. У нас есть великая революция против культуры. Великая депрессия наших жизней. У нас духовная депрессия.

Неужели я не понимаю, что каждый из нас — священная, неповторимая снежинка, особой неповторимой особенности?

Неужели я не вижу, что все мы — свидетельство любви?