Анастасия Белякова

— Подойди сюда.
Я ныряю, обнимая его.
— Я люблю тебя, пап.
— Я тоже тебя люблю, ангел. Ты лучший подарок, который я когда-либо получал.

Смертный пытается поймать бога в ловушку.

Какого типа гребаное желание смерти было у тебя, когда ты прикоснулся к моей дочери? - удар. — Тебе не хватило всех остальных женщин, поэтому ты пошел за ней? – удар. — Ты мечтал о ней с детства?

То, что упомянула ранее, Гвинет. Я хочу увидеть

А теперь садись на стол

— Если ты будешь продолжать в том же духе, однажды получишь сдачу.

— Однажды, но не сегодня, - я встаю и поворачиваю шею, затем двигаю ногами, чтобы кровь текла к пальцам ног. — Пойдем пообедаем.

Кинг подходит к дочери, когда песня подходит к концу, и они оба задувают восемнадцать свечей под аплодисменты и случайные возгласы «С днем рождения» из толпы, прежде чем он притягивает её к себе в объятья. Они остаются в таком положении долго, затем он отступает и целует ее в лоб.

Если бы кто-нибудь сказал мне, что безжалостный Кингсли, который привык драться на улице, как чемпион, вырастет в мягкотелого отца, я бы посмеялся этому человеку в лицо.

Но доказательства прямо передо мной. Он ходит на цыпочках вокруг неё, и хуже всего то, что он это прекрасно понимает.

Это может быть связано с тем, что она родилась, когда мы были в последнем классе старшей школы, и он, черт возьми, не понимал, что значит иметь ребенка, а иногда и до сих пор не понимает. Ну или потому, что всегда называл ее своим вторым шансом начать все сначала.

— Это правда? Ты хочешь жениться на мне?

Мое внимание возвращается к женщине, которая прижалась ко мне и смотрит на меня так, что все внутри, черт возьми, скручивается в приятный узел.

Ее глаза сверкают несметным количеством синего, серого и зеленого. Чертовски ярко-зеленый, который, как я думал, больше не появится после аварии Кинга.

Я ненавижу то, как она смотрит на меня. Я чертовски ненавижу это.

Потому что это не просто взгляд, не просто зрительный контакт. Это слова и фразы, которые я не хочу расшифровывать.

Я отпускаю ее, и она немного шатается, как будто парила в воздухе и ее ноги наконец касаются земли. Это то место, где она должна быть всегда - на земле, а не в облаках, куда она иногда поднимается.

Но даже несмотря на то, что я больше не касаюсь ее, она все еще касается части меня. Мой пиджак плотно прилегает к ее груди, словно это какая-то броня, которую она не собирается отпускать.

И мне нужно перестать думать о том, к чему прикасается этот пиджак, потому что это черт возьми не то, о чём следует думать.

— Не задумываясь выпалить слова. Извинения для слабых, особенно если они не подкреплены доказательствами или уважительными причинами.

Но кроме этого, он не любит меня. Черт, с ним может быть сложно, потому что он такой засранец.