Мохаммед ульд Слахи

2003–2004 гг. Работая с Мохаммедом, Служба разведки США использует «план специального допроса», который лично одобрил министр обороны Дональд Рамсфелд. Пытки Мохаммеда включают месяцы изоляции, разнообразные физические, психологические и сексуальные унижения, угрозы смерти и угрозы его семье, фиктивное похищение и экстрадицию.

22 марта 2010 г. Судья Робертсон одобряет заявление и приказывает отпустить Мохаммеда из Гуантанамо.

26 марта 2010 г. Администрация президента Обамы подает апелляцию.

14 июля 2016 г. Комиссия заключает, что пребывание Мохаммеда в Гуантанамо «более не имеет необходимости вопреки тому, что сохраняется значительная угроза безопасности Соединенных Штатов».

Меня перевели в другой блок. Я встретился с представителями Международного комитета Красного Креста, которые официально заявили, что меня должны доставить домой. Правительство Соединенных Штатов дрожит от одного только упоминания об освобождении заключенных, поэтому они используют слова «доставлять» и «переставлять», как будто мы посылки или беженцы.

Еще меня интересовало, как посмотреть все фильмы, которые мне запрещали смотреть в Гуантанамо. Они рассказали мне о таких сервисах, как Netflix и Putlocker, и даже о пиратском скачивании фильмов.

Он поднес фотографию к моему лицу, внимательно посмотрел и громко сказал: «Личность подтверждена».

Еще я писал семье, но не нужно было быть гением, чтобы понять, что эти письма никогда не отправляли. Это было частью кампании, проводимой службой разведки. Но я особо не возражал. С счастливым видом я соглашался и

Моим представителем был молодой капитан Воздушных сил. Он был тихим, прямолинейным и практически безынициативным. Он тихо и манерно рассказывал, что меня ждет на слушании. Было очевидно, что он не верит в благополучный исход. Большую часть времени он объяснял мне, что он не на моей стороне. Предполагалось, что он будет моим адвокатом, но при этом он заявил, что имеет право передать комиссии любую конфиденциальную информацию, если она будет ценной для правительства Соединенных Штатов. В это время, казалось, Эми была единственной, у кого был план. Она убеждала меня сознаться во всем, что на меня повесит комиссия, объясняя, что это сделает мою жизнь намного легче.

После, когда моим адвокатам разрешили получить стенограмму слушания Административной комиссии, мы обнаружили, что многое из того, что я рассказал о жестоком обращении со мной, не записано. Именно в тот момент, когда я начал рассказывать о самых ужасных издевательствах, записывающее оборудование стало «непригодным».

Например, в январе 2009 года, когда, на следующий день после инаугурации, президент Обама подписал указ о закрытии Гуантанамо. Не знаю, как на это отреагировали люди за пределами тюрьмы, но в Гуантанамо эту новость приняли очень серьезно