Эмили А. Дункан

Ей больше нравилось, когда он находился у ее ног.

Хочу, чтобы ты знала – ты единственное хорошее, что когда-либо случалось со мной.

И в его переменчивых ужасающих чертах на мгновение проявился испуганный одинокий парень, который потерялся в этом хаосе и искал, что помогло бы ему спасти то, что от него осталось.

– У меня нет имени, – прошептал он, практически уткнувшись ей в лицо. – Я – нечто более значимое. Значимее, чем все остальное. Я – тьма, которой поклоняются, яд, рождаемый в сердцах людей, ересь, тьма.
– Что ж, это многое объясняет.

– Возвращайся назад, towy dżimyka, – прошептал он.
– Малахия?

«Три короны на лбу Цветко. За волка, медведя и лису. Ибо когти у него острые, а зубов много. И он жует, грызет и воет».
Записки Влодзимежа

– Все получится, да, Малахия? – прошептала она.
– Угу, – промычал он в ответ.
Но он все еще оставался транавийцем, магом крови и, о боги, Черным Стервятником. А она – калязинкой, крестьянкой и клириком.
Так что у них никогда ничего не получится.

Она своими руками толкнула его за край. К погибели.

Мир, к которому они стремятся, наполнен сломанными костями и кровью… реками крови».
Волхожникон

«Мир ждет изменений, мятежа, расплаты. Он вздымается, бранится и перекручивается в нечто невообразимое. В то, каким хотели его видеть первородные, древние, мертвые. Но не думайте, что он станет хорошим и справедливым. Не ждите благ. Готовьтесь к забвению».