Инна Степаненко

"Есть и другие?" спросила я. "Вас здесь больше?"

Злая улыбка расползлась по его губам, скручивая мой желудок.

"О, есть несколько", — промурлыкал он. "Грейсон вернется с охотничьим отрядом сегодня вечером".

Я замерла на месте, почувствовав головокружение.

Нет, нет, нет…

Сенаторы, сказал он.

Грейсон.

Черт.

"Грейсон?" пробормотала я, больше для себя. "Уилл Грейсон?"

Слезы повисли в уголках моих глаз, и я подняла подбородок, отталкивая их. Уилл.

Как долго он был здесь? Где были его друзья? Неужели он привез меня сюда в качестве мести? Какого черта?

Я говорила ему не давить на меня все эти годы. Я предупреждала его. Это была не моя вина. Он сам сюда попал.

Все, кроме одного. Он атаковал тебя спереди.

"Иди сюда", — сказал он низким голосом.

Мои руки задрожали, я знала этот голос. И те самые слова, которые он сказал мне той ночью.

"Уилл…"

Он шагнул на кухню, лунный свет тускло освещал его лицо, и что-то внутри меня сжалось.

В школе он был большим, но сейчас…

Я сглотнула, пытаясь смочить пересохший рот.

Легкие брызги дождя сверкали на его беспорядочной, но подстриженной голове с шоколадными волосами, и я никогда раньше не видела его с щетиной на лице, но это придавало ему более жесткий и опасный вид — я и не подозревала, что он может так хорошо выглядеть.

Его грудь стала шире, руки в черном балахоне толще, и он поднял руки, вытирая салфеткой кровь с пальцев. Татуировки украшали тыльные стороны его рук, исчезая в рукаве толстовки.

У него не было татуировок, когда я видела его в последний раз.

В ту ночь, когда его арестовали.

"Лучше бы я никогда не встречала тебя", — сказала я почти шепотом.

Он остановился, стекло зазвенело под ним. "Поверь мне, девочка, это чувство чертовски взаимно".

Я повернула свои запястья в его кулаках, пытаясь оттолкнуть его. "Отпусти меня".

"Почему твои манжеты мокрые?"

Его взгляд упал, и он заставил меня поднять руку, чтобы посмотреть поближе.

Я не ответила.

Он снова посмотрел на меня. "И глаза у тебя красные".

Мое горло сжалось, но я стиснула зубы и освободила свои запястья.

Но прежде чем я смогла вырваться из его объятий, он взял мой подбородок в одну руку, а другой обхватил меня за талию, притягивая к себе. Прижав меня к своему телу и шепча так тихо, что никто, кроме меня, не мог его услышать.

"Разве ты не знаешь, что ты можешь получить все, что захочешь?" Его глаза искали мои. "Я сделаю все, что угодно, ради тебя".

Тяжесть на моей груди была слишком тяжелой, было почти больно дышать.

"Кто это?" — спросил он. "Кому я должен причинить боль?"

Мои глаза горели. Почему он так поступил? Он смягчал и искушал меня фантазиями о том, что я не одна и, возможно, есть надежда.

Почувствовав на себе взгляд, я повернула голову и увидела, что взгляд Уилла сосредоточен на моей ноге.

Я посмотрела вниз, обнаружив, что мои пальцы скручены вокруг подола юбки, на бедре видны царапины и часть синяка. Мой пульс участился, и я одернула юбку до колена.

Мой подбородок дрожал. Я должна была выбраться отсюда.

Жестокость может быть похожа на любовь…

Занимайся кем-нибудь другим, Уилл Грейсон. Мне не нужно твое внимание.

"Когда автобус остановится, садись в мой гребаный пикап".

Я выдохнула горький смех. Кто-то вышел из себя.

"Почему?" спросила я.

И в следующее мгновение автобус остановился, он выдернул наушники из моих ушей, и я втянула воздух, когда он наклонился к моему лицу.

"Потому что ты моя", - прорычал он шепотом.

"Он верит, что влюблен в Ло". Учитель обошел вокруг своего стола и прислонился к переднему, его мягкая обложка свернулась в кулаке. "Но он также не полностью игнорирует свое преступление. Он говорит: "Я знал, что влюбился в Лолиту навсегда; но я также знал, что она не будет вечной Лолитой"". Он оглядел класс. "Что он имел в виду?"

"Что она вырастет", — ответил Кай. "И больше не будет сексуально привлекательной для него, потому что он педофил".

Я усмехнулась про себя. Кай был моим любимым Всадником, если бы мне пришлось выбирать.