Виктория Токарева

Я перестала себе нравиться в твоем обществе.

Она талантливо жила, а я отражала жизнь.

Ведь никто не знает, из какого сора растут цветы

Не хочу быть аэродромом. Я хочу быть небом. Чтобы он летал во мне, а не приземлялся.

Дед согласился с потерей статуса — был дворянин, стал совслужащий. Согласился с потерей богатства, жилья, страны. Но с потерей жены он согласиться не смог. Видимо, они были — одно.
И странно: дед никогда не демонстрировал своей любви к жене. Просто они понимали друг друга с полувзгляда. Понимали молча. Они, как правило, молчали, но это было не напряженное изнуряющее молчание скуки, когда все слова сказаны и нечего добавить.
Это было молчание глубокого, удовлетворенного покоя, когда ничего больше не надо, кроме того, что есть.

особливо художникам, нужны свежесть, изящество, человечность, способность быть не

То, что придумала жизнь, гораздо интереснее убогих человеческих вымыслов.

Вся эта любовь — не что иное, как приманка природы. Природе нужно продолжение рода. Новый человек. Беременей и рожай. Все просто. Но человек пригласил литературу, музыку, живопись, все виды искусства, чтобы приукрасить приманку. Сколько хлопот вокруг такого простого дела

Мы рождены, чтоб сказку сделать былью».

В наше время принято выглядеть на десять лет моложе. Только малокультурные люди выглядят на свое.