Мятежный наследник

Джиа прошла в угол детской и взяла в руки плюшевого медведя, сидевшего в кресле-качалке. Она обняла его и расплакалась, испугав меня до смерти.

– Странно, но я не чувствую, что достойна всего этого.

– Почему же?

– Всего несколько недель назад я считала, что моя жизнь закончилась, что мне придется все начинать с чистого листа, искать новый путь. Потом ты сказал, что любишь, принял меня и ребенка. И это… это перевернуло мой мир. Ты относишься к моему ребенку как к своему, это просто немыслимо. Я чувствую, что ты жертвуешь очень многим, а я… я могу дать тебе лишь свою любовь.

Обхватив ее лицо руками, я заглянул ей прямо в глаза.

– Это все, что нужно. Очень немногие люди по-настоящему любили меня. Ты не понимаешь, как много значишь для меня.

Я подвел ее к креслу-качалке и усадил к себе на колени.

– Мы не можем предвидеть, как повернутся события, что произойдет в нашей жизни, Джиа. Но я точно знаю, что если на самом деле случится что-то невообразимое, ты сделаешь для меня все. А что касается тебя и ребенка, то это… да, это огромное предприятие, но «жертва» – неправильное слово. Правильным будет «честь».

– Отцовство – это дар судьбы. Рад, что ты испытаешь это. Боялся, что из-за своего упрямства упустишь эту возможность.

– Не думаю, что я когда-либо этого хотел, друг. Но когда встречаешь правильного человека, все меняется.

– Чертовски верно, – он продолжал улыбаться и качать головой, – с самого первого дня знал, что вы с Джией будете вместе. Рад, что наконец это случилось.

– Почему мы сейчас так боимся друг друга, Раш?

– Потому что, когда находишь того единственного, начинаешь бояться потерять его и никогда не обрести другого.

Раш обхватил обеими руками мои щеки.

– Джиа Мирабелли, я настолько влюблен в тебя, что не могу мыслить здраво. Ни за что на свете я не позволю тебе покинуть этот дом, «Высотку» и мою жизнь. Меня это пугает до чертиков, но сегодня, глядя на пацана на экране, я понял, что люблю не только тебя. Но и этого маленького инопланетянина, который сейчас растет в тебе. Я хочу все это. Хочу, чтобы в шкафу лежали уродливые куклы. Хочу держать твои волосы, когда выворачивает твои внутренности. Хочу есть «Толстую обезьяну» прямо из коробки, лежа с тобой по утрам в постели. И определенно, даже совершенно точно, хочу заботиться о тебе в период повышенного сексуального аппетита.

Слезы потоком струились по моему лицу. По какой-то идиотской причине из всего, что он говорил, мысли застряли на мороженом

Раш обхватил обеими руками мои щеки.

– Джиа Мирабелли, я настолько влюблен в тебя, что не могу мыслить здраво. Ни за что на свете я не позволю тебе покинуть этот дом, «Высотку» и мою жизнь. Меня это пугает до чертиков, но сегодня, глядя на пацана на экране, я понял, что люблю не только тебя. Но и этого маленького инопланетянина, который сейчас растет в тебе. Я хочу все это. Хочу, чтобы в шкафу лежали уродливые куклы. Хочу держать твои волосы, когда выворачивает твои внутренности. Хочу есть «Толстую обезьяну» прямо из коробки, лежа с тобой по утрам в постели. И определенно, даже совершенно точно, хочу заботиться о тебе в период повышенного сексуального аппетита.

Ничто не может помешать тебе принимать каждое приходящее мгновение таким, какое оно есть. Нельзя справиться со всем сразу и найти ответы на все вопросы.

– На самом деле больше всего меня волновало, что будет с нашими отношениями.

По расстроенному, подавленному взгляду Раша, в котором читалась вина, я догадалась обо всем раньше, чем он успел подобрать слова. С глубоким вздохом он наклонился и сжал мои колени.

– Прости, Джиа. Я действительно боюсь. Я просто… просто не готов к созданию семьи. Даже не думал о серьезных отношениях, пока не встретил тебя. Вот почему не торопил события. Ты потрясающая женщина, и я хочу помогать тебе в чем смогу. Но теперь всплыло настоящее дерьмо, и я испорчу жизнь не только тебе, если вдруг… я просто… не готов к этому.

Я почувствовала, будто мою грудь сдавили железным обручем. Едва могла дышать.

– Понимаю.

Чтобы привлечь внимание, он еще раз сжал мои колени. Раш выглядел таким же разбитым, какой я была внутри.

– Оставайся жить в этом доме. Поработай зимой в «Высотке». Позволь мне помочь тебе хоть в этом.

Вкус соли в горле сказал мне, что больше сдерживать слезы не получится. Рашу было не менее хреново. Он пытался поступать настолько правильно, насколько мог. Он не должен нести этот груз. Я встала.

– Есть о чем подумать. Но я по-настоящему ценю твое предложение.

– Джиа.

Он поднялся с места. Какая пытка – не иметь возможности коснуться его прямо сейчас.

– Мне надо идти. Зов природы.

Он удрученно кивнул.

Гордо подняв голову, я поспешила к двери, надеясь, что смогу выдать свое бегство за храбрость и немного облегчить Рашу задачу.

– Привет! – Даже не взглянув на меня, мама бросилась обнимать Джию. – Я так рада, что ты нашла время приехать.

В мгновение ока обе начали, щебеча, осыпать друг друга комплиментами.

– Как мне нравится ваше ожерелье!

– Синий – твой цвет…

– У вас новая прическа?

Я в нетерпении закатил глаза.

– А я тут кто, черт возьми? Пустое место?

Мама чуть выпятила нижнюю губу.

– Оххх… мой малыш совсем заброшен? Иди сюда, обними мамочку.

Ну вот, еле-еле заставил обратить на себя внимание. Хотя мне было наплевать, что моя мать такая бяка. Сжав ее в объятиях, я почувствовал себя на седьмом небе.

– А теперь мне хочется выбить все дерьмо из этого придурка тоже, – я встряхнул головой, – хотя бы потому, что он был в тебе, а я нет.

Джиа положила руку мне на бедро, от чего я чуть было не свернул в кювет.

– Ты же знаешь, что мы можем это исправить, – сказала она. – Не я заставляю тебя медлить. Мы, кстати, только что проехали мимо отельчика «Холидей Инн».

– Хочешь моей смерти, женщина? – прорычал я.

– Я скучала по этому. Спать рядом с тобой.

– Всего разок поспала и уже скучала? – раздался его голос за моей спиной.

Раш водил пальцами вверх и вниз по моей руке. Расслабленная и удовлетворенная одновременно, я закрыла глаза в убаюкивающем меня сладостном тумане.

Мы дышали в унисон: его грудь прижималась к моей спине, укачивая, как в колыбели. Утром я проснулась оттого, что лучи солнца коснулись моего лица, и увидела рядом пустую постель.

Войдя на кухню, я прислонилась к двери. Таким зрелищем я готова была любоваться каждое утро.

Перед плитой, без рубашки, покачиваясь под музыку, стоял Раш и готовил что-то восхитительное. Что удивительно, он слушал кантри. А я-то думала, что ему больше подходит тяжелый металл или нечто в этом роде.

– Ты так и будешь стоять там и пялиться на меня или подойдешь и чмокнешь в честь доброго утра? – не оборачиваясь, поинтересовался Раш.