Багровый пик

Призраки существуют на самом деле. Это я знаю точно.

Иногда, с течением времени, они исчезают, как утренний

Иногда, с течением времени, они исчезают, как утренний туман в солнечных лучах… И оставляют за собой только свои уроки. И воспоминания о достоверных событиях

По мнению Алана, ему и так уже невероятно повезло сегодня.

Эдит Кушинг призналась, что любит его

– Если вы здесь, со мной… – Эдит протянула руку, – покажитесь. Подайте мне знак.

Вот, наконец-то. На Эдит хлынул поток счастья, когда она увидела того, кто пришел помочь ей из чувства своей всеобъемлющей любви. Теперь она почувствовала, что готова

Где-то глубоко-глубоко внутри он услышал колыбельную, которую она пела ему многие годы. Ему вспомнился их ребенок: несчастное больное существо, рожденное в результате извращенного чувства. То, как Энола укачивала малыша. И горькие слезы Люсиль.

Но она не может потерять своего второго ребенка – его самого.

Приюта нет нам на Земле,

Покоя нет нам в Море

Так где же, где, Любовь моя,

Смогу найти тебя

Нет. Нет! Прошу тебя. Я не могу… – его слова затихли. Я не могу – главный лозунг всей его жизни. Я не могу… – и ей приходилось все брать на себя. Он сам сделал ее такой

Они смогут заслужить Искупление. Сейчас они стоят на краю бездны, и впервые в жизни Томасу пришло в голову, что они в состоянии воспарить над Багровым пиком. Крылья нужны не только бабочкам и ночным мертвым головам. У горгулий они тоже имеются

Какое счастье, что появился Алан Макмайкл, подумал Томас. Он молил бога, чтобы Алан выжил. Такой мужчина хорошо подойдет Эдит. Конечно, он, Томас, ее отпустит

Ты мне соврал, – бросила она в это лицо.

– Да, – признался он, раскрывая объятия.

– Ты меня отравил!

– Отравил.

– Ты говорил, что любишь меня.

– Люблю, – Эдит смогла наконец рассмотреть его лицо и увидела правду: он действительно любит ее. Любил раньше и все еще любит

Люсиль почувствовала гордость, облегчение и радость. Ее брат, ее любимый, родная душа, вырвался из своего кокона. Через разрез, который он сделал в теле Макмайкла, он вылез наружу в облике прекрасной, чернокрылой ночной бабочки. Ее сердце взмыло ввысь, когда этот американец свалился на землю, а Томас наконец стал самим собой. Наконец-то.