Изоляция

— Не смотри на меня так, ты же знаешь, что это правда. Ставлю пятьдесят галеонов, что ты назовешь одного из своих детей в мою честь или, по крайней мере, сделаешь меня крестным…

— Что? — фыркнул Драко, но уголки рта на мгновение приподнялись. — Ты думаешь, я бы назвал одного из детей в твою честь? С чего бы мне называть его Бестолковщина Мудило Малфой?

— Твой юмор на любителя.

— Нет, это твое лицо на любителя.

— Похоже, ты много думаешь, — прокомментировала она с улыбкой.

— Да, уже голова болит,

— Привет, меня зовут Тео и я слизеринец, — колко заметил он.

— Нет, — быстро ответил он, снова глядя на Грейнджер, — но я верю в нее. Она победит и докажет, что я во всем ошибался.

Драко не дал ей договорить, резко притянул к себе и, держа за затылок, захватил ее губы отчаянным поцелуем. Он рвано выдохнул, не заботясь, что Гермиона застыла и не отвечает ему; он действовал по наитию. Малфой отпустил ее, но не отстранился, смакуя ее легкое дыхание, щекочущее подбородок. Он сжал челюсти и закрыл глаза, подготавливаясь к ее отказу и возмущению, но Грейнджер наклонила голову и вернула ему поцелуй.

— Я его знаю?

Твой двоюродный брат.

— Я… я хотела остаться.

Потемневшие зрачки Малфоя расширились, и он быстрым взглядом осмотрел ее лицо, а затем его охватил похотливый порыв, с которым он не смог совладать. Драко крепко схватил ее и страстно поцеловал; перекатившись на кровати, оказался сверху и ощутил, что эта позиция кажется ему до прекрасного знакомой. Ее пальцы гладили его шею, пока он наполнял ее изнутри; все его раздражение и гнев пали от одного прикосновения губ Гермионы, когда он смог насытиться ее вкусом. Она не уступала, встречая его с совершенной податливостью, которая побудила его руки затеряться в ее волосах.

Он подумал назвать Гермиону грязнокровкой, просто по старой дружбе

— Я не позволю тебе обидеть ее!!! Я умру за Гермиону!!!

— Как и я!!!